Возвращение домой 1

1 сентября 1949. Солнце смеется. Сотни ещё-пленников веселы и радостны на Лагерштрассе, створки ворот настежь. Колонны, соответственно распределению по вагонам, выходят, после поименной проверки каждого кандидата на отправку домой, свободно наружу. Ощущение неописуемое. Снаружи простирается луг. Мы должны здесь расположиться, так как может пройти еще от одного до двух часов, прежде чем все пленники покинут лагерь. Так мы сидим на наших деревянных чемоданах, некоторые приятели лежат, распростершись на траве, можно наслаждаться осенним солнцем - и ждать. Этот час каждый томительно ждал в течение долгих лет. Не смог никто из антифа-активистов произнести речь, или кто-то начать хорал „Теперь благодарим Бога". Или прекрасную мелодию: „ Свобода моя", которую мы все учили в школе? Разумеется, строка „ Это - это правый пыл, свежий и прекрасный. Щеки героя расцветают прекрасно при смерти " не была бы, пожалуй, подходящей.

Тут из домика охраны выходит молодой лейтенант Советской Армии, поднимает руку. В этот момент наступает спокойствие. Он обращается на почти свободном от акцента немецком языке. Несколько предложений остались у меня в воспоминаниях (приблизительно): „Немецкие товарищи! Сегодня памятный день. Вы освобождены. Один день радости. Один солнечный день. Такой же прекрасный день был 1 сентября 1939, ровно 10 лет назад. Однако, тогда темные облака начали затягивать всю Европу. А через 2 года наша страна была затронута этим. Это привело к опустошению, мы оказались в катастрофическом положении в военном и экономическом плане. Население не могло больше снабжаться достаточным количеством продуктов. Также и 3 миллиона немецких военнопленных . Все же Вы получали такие же пайки, как и наши люди. Я знаю; это было слишком мало, но больше у нас не было. Однако, вы знаете, что мы после войны улучшили снабжение, когда стало производиться больше продуктов. Немецкие товарищи! Больше чем 40 млн. людей погибли на страшной войне. В этой большой беде вы еще имели счастье - оказались в плену и остались живы. Теперь вы едете домой, к вашим родителям, женам, семьям. Что вы им скажите?". Стихийные возгласы: „Правду!". Он продолжает: «Да, каждый из Вас несет, наверное, свою правду, так как вы все испытали разное. Однако, пожалуйста, помогите, чтобы возникла миролюбивая Германия и вашим детям и внукам больше не досталось горя. Люди в нашей стране хотят видеть Г ерманию, с которой они смогут поддерживать хорошие связи. Приезжайте снова в нашу страну, без винтовок, с открытыми честными сердцами. В нашем гостеприимстве Вы можете быть всегда уверены!». Скудное одобрение заглушил громкий крик „Никогда!".

Уже смеркалось, когда колонна начала двигаться в направлении вокзала. По краю дороги стоят пешеходы, кивают нам. Мы машем руками, некоторые - раздражённо. Прямо таки необозримый лабиринт колёс представляет из себя товарная станция Свердловска. Длинный поезд предвещает длинный путь. Без сомнения наш. Большой товарный вагон обставлен по спартански, но основательно. Двойные нары предусматривают сидячие и спальные места для всех пассажиров. Небольшое количество соломы должно, видимо, выполнять амортизационную функцию. Входим после переклички. Двойной списочный контроль. Старшина вагона должен подписать список. В короткое время каждый нашел местечко. Но долго тянется, прежде чем локомотив приведёт поезд в движение. Уже ночью пришел этот момент. Равномерный перестук смягчает взволнованные нравы и погружает их в счастливый, приятный сон. Перед всеми брезжит радостная уверенность: едем на запад, на родину.

Мысли бегут. Никто на родине не предчувствует, что мы находимся на пути домой. Я написал свою последнюю карту 31-июля. К этой дате никто не мог знать, когда и буду ли я освобожден, вообще. И было совсем не ясно, как закончится моя история со шрамами от сыпного тифа. Даже теперь я еще не могу полностью осознать, что я нахожусь среди счастливо возвращающихся на родину. Ну, однако, родители, братья и сестры сделают глаза, когда я постучусь! Но еще поезд и рельсы стучат свою монотонную мелодию в мыслях. Поездка прерывается снова и снова длинными остановками. Неоднократно мы стоим почти целый день где-нибудь на перегоне или сортируемся на товарной станции. Иногда мы немного открываем дверь вагона, хотя примечательного для осмотра ничего нет. Однако, никто не удерживается на нарах, когда мы пересекаем Волгу в Казани по огромному мосту. Удивительно, какой ширины река здесь, в этом месте.

Авторский рисунок из книги. Stadler, Wolfgang. Hoffung Heimkehr