Рождество - Хансель и Гретель- наступление нового 1944/45 года 1

Самый важный праздник немцев, безразлично, какой они веры, это Рождество. Русские органы власти не обращают на это, конечно, никакого внимания. Пленники должны работать. Вечером мы сидим уныло на нарах. Каждый привязан к своим мыслям. Все-таки, комендатура утвердила „Рождественское организованное мероприятие культурного характера ". В Stalowa (столовой) стоит сосна, украшенная пятиконечной (советской) звездой, вырезанной из американской консервной банки Оскара Майера на Mech-Sawod (мех-заводе). Красная звезда на вершине -это символ. Вата из старой куртки имитирует снежный покров на ветвях. Он выглядит по-настоящему, как покрытый серой асбестовой пылью зимний ландшафт. Кто-то пронёс контрабандой кусок асбеста самого хорошего сорта из карьера и расположил разрыхленную волокнистую "горную шерсть" на ветвях. Превосходный эффект волос ангела!

Приятель декламирует стихотворение о мире на Земле. Ах, если бы после этого появившийся маг, умел бы колдовать, на самом деле. Затем "держатель товара" из барака ремесленников поет песню Волги: „ Одинок! Опять одинок! Одиноко как всегда! Мимо молодость проходит в длинной тоскливой уединенности. Мое сердце тяжело и печально моё сознание, я сижу в золотой клетке в этом... " Удивляет меня, что строгий советский политический шеф песню из программы не выбросил. Однако, ожидаемо, пение из золотой клетки сильно затрагивает нас.

Тут же член Антифашистского актива («антифа») становится в позу и объявляет: „ Есть во всем мире только единственная страна, которая может создать мир на все времена на земном шаре, а именно Советский Союз. Германия с его капиталистической системой привела к бедствию в странах Европы, и теперь мы, пленники, должны приложить все наши силы для возмещения". Франц толкает меня: „ Ему хорошо говорить, он не работает и отрастил себе Kaschkopf (=«каша-голова.-Ю.С.»). Как при скудной еде можно призывать к усилиям ".

Мы позволяем еще пофланировать перед нами певцу шлягера, который чирикает в женской одежде: „Возвращайся, я жду тебя ...". Однако, когда с трудом собранный для программы хор пленников начинает песню о веселом периоде рождества, это большинство чувствует как насмешку над их сегодняшним положением и покидают постепенно и разочарованно помещение. Прибывши в барак, мысленно съедаем выданную как рождественский подарок булочку (произведенную из "сэкономленных продуктов") ; это было бы праздником Божьей Матери. Каждый грезит в своём очень личном рождественском сне о мире на Земле. Однако где этот мир? Дома его тоже нет. Там также ничто не предвещает высокого неба. Нужно ли спорить с участью или быть самодовольным? Находится ли маленький кусок мира в пределах нашей ограды из колючей проволоки? Я ложусь для тихого ночного спокойствия, не хочу больше слышать ничего и видеть. Таким образом я тяну бушлат на голову. Сколько слез может тайком быть выплакано, пожалуй, именно в течение этих дней. Здесь, но также и дома. Таким образом Рождество в военное время является, к сожалению, также поводом для печали.

Авторский рисунок из книги. Stadler, Wolfgang. Hoffung Heimkehr