В декабре 1958 года начальник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота СССР Филипп Иванович Голиков-писал в Военное издательство:

«Посылаю Вам материалы ветерана полка «Красные орлы» тов. Захара Степановича Берсенева.

З. С. Берсенев — это, несомненно, рабоче-крестьянский самородок. Жаль, что он не смог получить образования, своевременной помощи и руководства в своей работе. Теперь он болен, так как его здоровье было сильно подорвано ранениями еще в годы гражданской войны.

Считал бы весьма целесообразным издать работы тов. Берсенева.

Конечно, материалы тов. Берсенева потребуют... внимательного и любовного редактирования.

Я готов предпослать к произведению 3. С. Берсенева свое предисловие».

Речь идет о публикации в столичном издательстве красноармейских дневников столяра из поселка Изумруд. Почему же об этом печется крупный военачальник?

Разгадка оказалась проста. Пулеметчик Захар Берсенев обучал своей боевой профессии семнадцатилетнего гимназиста Филипа Голикова, добровольца РККА, будущего Маршала Советского Союза, Бок о бок прошли они трудными путями гражданской войны на Урале.

Дневники Берсенева книгой так и не стали. То ли не нашлось «внимательного и любовного» редактора, то ли потому, что вскоре красноорловец скончался.

Но в конечном итоге записки асбестовца сослужили добрую службу. Ими пользовался Ф. И. Голиков при подготовке к печати книги «Красные орлы», уточняя фронтовые ситуации, даты сражений, фамилии однополчан. Помогли они в создании коллективного сборника «Под знаменем ВЦИК» —

«В половине августа (1918 год.— А. Ч.) хлеба нам выдавали очень мало. Питались только ягодами— черемухой, смородиной, а воду пили из болота, душную, нехорошую».

«На станции Салка остались отрезанными от своих по случаю падения Н. Тагила. С Салки мы многое не успели захватить с собой: фураж, хлеб, часть военного снаряжения. Все это, а также несколько вагонов, Паровиков, оружие пришлось взрывать, зажигать и спускать под откос в реку Черную. Когда отошли с полверсты, позади полыхали пожары и взрывы.

Отступать довелось горными тропами, тайгой, прорубать дорогу топорами. Шли и без всякой тропы, по болотам. Веревками, слегами вытаскивали застрявшие в топи орудия. Тащили на себе ящики с патронами, снаряды...»

Дневник писался в неимоверно трудных условиях. Усталость валила с ног. Едва перекатится команда отдыхать, все, кроме сторожевого охранения, засыпают мертвецким сном. Но пулеметчик Захар Берсенев считал своим долгом раскрыть небольшой блокнот и сделать очередную карандашную запись. Писал о самом важном, на большее не было сил...

«Только на четвертые сутки разведка принесла радостную весть: «Штаб дивизии в Кушве!»

Железнодорожные станции Кушва и Гороблагодатская имели стратегическое значение. Все отступавшие с севера, от Нижнего Тагила и Верхней Салды, наши части могли организованно отойти лишь по железной дороге Гороблагодатская — Пермь. По ней же получали боеприпасы и продовольствие. Здесь, в Кушвинском заводе, размещались эвакуированные из Екатеринбурга областные организации, выходила газета «Уральский рабочий».

Вот почему Красная Армия ожесточенно отражала удары врага с трех сторон. Под станцией Выя почти полностью погибла героическая 3-я бригада 29-й дивизии. Истекали кровью другие полки и соединения.

Начдив Макар Васильев и его штаб в силу создавшейся ситуации считали 1-й крестьянский коммунистический полк разбитым. А он вышел из тайги и болотин боеспособным, готовым к новым сражениям. Поэтому встреча в Кушве была особенно теплой. Пройдя в лишениях 80-километровый путь, бойцы и командиры отказались от отдыха и сменили на важнейших участках фронта чудом державшиеся части. Перед полком была поставлена задача вернуть заводы Лай и Баранчи, отбросить противника к Нижнему Тагилу.

Двум тысячам усталых, измотанных людей противостояла шеститысячная дивизия князя Голицына. И не сумели сытые, обутые, одетые, хорошо вооруженные белые полки сдержать революционного напора.

А. Чечулин  "Асбест" 1985 г.